"Хранители покоя", глава 10

[Миррор]

ГЛАВА 10
Пропущенные истины,
или Истины, которые лучше не знать

Когда они, вполне успешно (читай: не засветившись перед Джо), короткими перебежками добрались до неприметной машины Бобби, в качестве шпиона засылая вперёд самого незаметно из них – Сэма, младший наконец смог вздохнуть с облегчением. И даже вытянув ноги, устроиться со всевозможным комфортом на заднем сидении – что раньше для него было не то чтобы невозможно, просто проблематично.

Что ж, зато теперь он знал по чему будет скучать, когда вернётся в своё тело… Родное, нуждающееся в том, чтобы его холили и лелеяли… и чуть дважды не угробленное за один только этот день! Ну, Ди-ин!..

Сэм вздохнул и покачал головой, продолжая наблюдать за затылком брат – машину вёл Бобби, заявив, что пусть Дин лапает свою «детку», а к своему пикапу он его в жизни не подпустит. Дин, надо сказать, и не напрашивался особо и даже сумел не выдать в ответ ничего типа «гейских заморочек».

Сэм был человеком рассудительным и предпочитал мыслить логически (беда в том, что не всегда получалось), и понимал, в чём причина его злости на брата, в итоге даже вылившейся в серьёзную ссору – вот вам и не виделись три года!

На самом деле причина была дурацкой, хотя убийство, конечно же, дело уголовно наказуемое. Дин ведь не со зла и не предумышленно утопить его тело пытался, Сэм это знал. Просто… Просто в глубине души не теплилась, а ровным пламенем горела обида. То, во что превратились за время, проведённое в одиночестве, привязанность и тоска по единственному родному человеку, что у него оставался.

Поначалу было страшно – очень. Особенно, когда открыл глаза и попытался встать, а вместо больничной койки увидел над собой сколоченный деревянный потолок и знакомый профиль, когда осмелился повернуть голову, чтобы осмотреться. Он кричал – как и другие жертвы, просто он был первой, но, как и их крики – его голоса никто не услышал. Даже Дин. Уже потом он понял что произошло – привыкший мыслить логически мозг даже нашёл объяснение произошедшему, но всё равно, от осознания, что Дина нет – он не придёт – стало просто пусто. И одиноко. Сэм поймал себя на том, что разговаривает со статуей уже через два месяца после того, как научился выбираться из гроба и понял, что в его случае понятие «свобода» весьма ограничено.

Обида не прошла – осталась, и наверное им нужно было об этом поговорить, но – не хотелось. И Сэм продолжал баюкать эту злость, слушая голос Дина, и чувствуя укол совести при взгляде на его озаряющееся радостью лицо.

Наверное, простить было бы легко, но – страх вернуться пробирает до костей и мерзкий червячок ужаса ползёт под кожей к самому сердцу, вызывая к жизни не забытые итак воспоминания о трёх годах холодного одиночества – мертвец среди мертвецов. Мёртвый король.

- Сэмми, ты как?

- В порядке, – и сложить губы в лживую улыбку так просто. Это лицо Зака, и даже Дин, который знает его – Сэма, – как облупленного, не может ничего прочесть по незнакомой и чужой физиономии. И сейчас, чувствуя, как скребётся внутри него Зак, Сэм рад этому. Если бы только так не коченели пальцы…

Сэм старательно дует на озябшие почему-то руки – тепло ведь! – и вдруг замирает.

Машина сворачивает в переулок. По краям дороги – деревья.

Бобби говорит – объясняет, в чём они просчитались тогда, три года назад, что и привело к тому что есть сейчас. А Сэм сидит, слушает и ловит себя на недостойной охотника и Винчестера мысли – «почему я?». Это мысль не охотника – жертвы. Ведь если бы не он – то Дин, и не факт, что получилось бы всё наоборот, и он смог бы спасти брата.

И дышать становится чуточку легче – отпускает. Но холод – от кончиков пальцев тянется всё дальше и вот уже отчего-то немеют предплечья. И больно дышать полной грудью, и кружится голова – будто от недостатка воздуха. Легко узнаваемое ощущение, если вас хоть раз в жизни душили.

- Бобби. – Он зовет – не Дина. В конце концов, от Сингера здесь помощи куда больше.

- Что?

- Мне нехорошо.

- Сэмми? – ну вот и тревога – проявление братской любви.

- Я мёрзну.

* * *

Дин дёрнулся, попытавшись развернуться, чтобы увидеть лицо брата – получилось плохо, да и шея аккуратно заныла, намекая, что он не филин, чтобы голову на 180° сворачивать.

- В смысле?

Старший отвернулся: увиденное ему не понравилось, Сэма разве что не трясло – от холода? – и он зябко кутался в тонкую куртку. Дин перевёл взгляд на Бобби. Охотник не отвлекался от дороги, но то и дело поглядывал теперь в зеркало на обхватившего себя руками в попытке согреться Сэма.

И будь он проклят, если Дин не знал, что означает это выражение на его лице!

- Бобби. Ты ведь знаешь, что это означает?

Знает. Этот всё знает. А если не он – кто-то из его многочисленных приятелей-охотников что-то да слышал краем уха о чем-нибудь подобном.

- На самом деле ничего страшного, так что отставить панику, – на дороге впереди показались дети и Бобби сбросил скорость. – Я уже говорил раньше, что Сэм каким-то образом “врос” в это тело, как в своё собственное – отсюда и чувства.

Охотник почесал затылок, прежде чем продолжить. Извечная его подруга-кепка лежала рядом.

- Хм. Но есть и ещё одно объяснение, - и всё это не сбавляя больше скорости, не глядя на бледное лицо за спиной. – Возможно, тело Зака начало отторгать душу Сэма, отсюда и все аномалии.

Сингер замолчал. Ему тоже не нравился этот вариант.

- И… что тогда будет? – подал голос почувствовавший себя немного лучше Сэм. Как и прежде, он предпочитал знать, что его ждёт. – Со мной и Заком?

Дин поддержал его молчанием.

- Не знаю. Если не рассматривать вариант захвата тобой этого тела, то либо ты очнёшься в своём теле…

- Чёрт! Так может стоит просто дождаться этого, а не соваться к этому ведьмачему ублюдку?! – возликовал было Дин, но сзади его кресло ощутимо пнули и он, красноречивым фырканьем выразив своё недовольство, заткнулся. Постепенно приходящий в себя Сэм почувствовал гордость за понятливость брата – им по-прежнему не нужны были слова, чтобы понимать друг друга.

- К сожалению, такой вариант исхода событий наименее вероятен.

- Либо? А какой другой? – подсказал Сэм, поторопив собиравшегося с мыслями Бобби. Слишком долго уже длилась эта история, пора было её заканчивать, чтобы она стала лишь ещё одним неприятным воспоминанием в их обширной картотеке. Но вот только это «либо»… Впрочем, Сэму и в самом деле было всё равно, что с ним будет после того, как они закончат это дело.

- Либо ты вернёшься обратно на кладбище – на этот раз окончательно, либо перестанешь быть призраком и обретёшь покой.

Чёрт, прозвучало почему-то похоже на проповедь. Дина и Сэма одинаково передёрнуло.

- А что касается тела Зака, то, скорее всего, он не выживет в любом случае. Не знаю, как так вышло и почему, но ваши души в какой-то степени слились и, как тело не может без души, точно так же теперь он не проживёт без души Сэма.

Сэм – незнакомое лицо в зеркале – побледнел.

- Значит… спасая меня, мы всё равно что убиваем его?..

А внутри заскрёбся – тихо, тихо, едва заметно, не так как раньше – Зак. «Моё… верни… верни… верни… верни…»

Мерно протарахтел старенький мотор ветерана-пикапа, Бобби промолчал. Дин тоже. Слишком шокирующей оказалась новость, что просто за ради гипотетического спасения брата – ещё неизвестно получится ли – он собственноручно внёс плату жизнью невинного человека. Но… да, ради Сэма он готов был пойти и на большее, и способен был это сделать. Только вот Сэм этого уже не простит, не ему – себе.

Их цель уже рядом – впереди, осталось лишь дождаться, когда красный на светофоре сменится на зелёный. Дин знает, что это за дом, видел уже, был здесь однажды – в тот день, когда, потеряв Сэма, пришёл довести дело до конца.

…А та тварь ещё и смеялась: теперь-то уж ясно почему.

Дом не изменился. Разве что окна явно давно не мыли, да прежде буйно цветущая зелёная изгородь разрослась ещё больше, будто некому теперь было её подстригать. А вот этим Дин был доволен – проклятая ведьма и её семейство.

Бобби притормаживает у соседнего дома – нечего «светиться» раньше времени: колдуны и ведьмы не призраки, их солью и железом не отпугнёшь и не прогонишь. Хорошо ещё, что не было у них ни времени, ни возможности сглаз навести.

Дин и Сэм до этого рокового дела с ведьмами не сталкивались, а вот Бобби как то довелось познакомиться и испытать не себе действие треклятых ведьминых мешочков. Потом три месяца ел только через трубочку.

Ещё не стемнело, так что свет в окнах не горит. Хорошо бы дождаться ночи, но есть ли у Сэма время ждать? Дин смотрит в зеркало на сосредоточенное лицо брата, изучающее крутящего в руках свой старый пистолет, и не знает – не хочет знать – каков ответ на его вопрос. Но выбора нет – приходится ждать.

Ждать, и следить, и глаз бояться отвести от Сэма. По своему собственному мнению, Дин нервничал даже больше, чем после тех слов отца в больнице, но если такие изменения он смог бы почувствовать, то, как определить начало «приступа» в нынешних обстоятельствах Дин не представлял. И потому поглядывал на брата так часто, что тот в итоге не выдержал – тоже, видно, нервничал.

- Дин! Хватит! Я не сахарный, не растаю!

И зло зыркнул глазищами – карими, а не голубыми, слава Богу. Наверное, немного времени у них всё-таки было.

* * *

Акробатическим трюкам Винчестеров никто никогда не учил, об этом позаботилась матушка-природа и фамильная удача: попробуй тут не перепрыгнуть через 2-х метровый забор, когда за тобой гонится Чёрный пёс-призрак, а солевые патроны в дробовике кончились. Дин в такие моменты даже немного завидовал Сэма – с такими ножищами тот за один прыжок, как заправский спортсмен-чемпион, покрывал метра два. А Дин на своих пеньках поспешал следом, убедительно крича «Беги, Сэм! Я тебя прикрою!» Чего только не сделаешь, чтобы спасти свою репутацию.

Вот и сейчас, Сэм, даже со своим нынешним ростом, вполне себе лихо перемахнул через изгородь. Дин, ещё разок оглядевшись по сторонам, проделал то же самое, в то время как мелкий уже успел изнутри отпереть массивный замок и впустить ожидающего снаружи Бобби. Ну в самом деле, негоже заставлять охотника на пенсии строить из себя крутого мачо. Это понимал даже Дин, но фантазии не прикажешь – от картинки переваливающегося через забор Бобби в стиле а-ля Шалтай-Болтай, его воображение основательно закоротило.

- Дин, не стой столбом, – поторопил его Сэм и старший Винчестер, на миг замерший на месте, отмер и быстро догнал товарищей. Мягко прошебуршела под ногами трава газонной лужайки: охотники передвигались практически бесшумно. Что-то щёлкнуло – Сэм снял пистолет с предохранителя. По-крайней мере, настрой у него был что надо. В себе Дин был уверен.

Ровно до того момента, когда, стоило Сэму на пробу повернуть ручку двери, та тут же распахнулась и дорогу им преградила маленькая девочка лет шести в белой рубашке – слишком большой для неё, отцовской видимо.

Тёмные глаза обежали ошеломлённо замерших охотников – Дина, Бобби и Сэма, так и не успевшего спрятать приготовленный заранее набор отмычек. Хорошо, хоть оружие успел скрыть.

- Вы кто? – чуть прикрыв дверь и настороженно выглянув из-за угла, сурово поинтересовалась малышка. – Воры?

Сэм попытался улыбнуться – той, особой улыбкой, которая повергала в трепет пожилых любвеобильных старушек и примерных дамочек, но видимо с детьми этот метод не работал. Взгляд девчонки стал ещё подозрительнее и метнулся на Дина – наверное, за подтверждением «да, лапа, мы воры».

Ну а Дин, понятное дело, говорить этого не собирался. Ещё чего! Зачем портить себе репутацию крутого серийного убийцы статьёй о мелком грабеже?

Слово взял Бобби, который из них троих выглядел наиболее доверительно. Охотник опустился на корточки – так, что оказался теперь на одном уровне с не по годам умным дитём, и осведомился:

- Малышка, а твои родители дома?

Дитё, на которое улыбка «доброго дедушки» – оружие столь же страшное и безотказное, что и «щенячьи глазки» Сэма – не произвели должного впечатление, помолчало. Наверное, решало, стоит ли обижаться на «малышку», если она уже взрослая и ей почти 6-7 лет? Вот Сэм, насколько помнил Дин, страшно обижался, когда его в том же возрасте звали «карапузом».

Взрослые дяди, являющиеся потенциальными ворами, девочку особо не пугали – даже удивительно, кто её так воспитал, не научив, что нельзя открывать дверь незнакомым людям. Малышка ещё немного подумала, продолжать взирать на них из-за двери левым глазом.

- А бабушки дома нет, - расщедрилось дитя. Дина пробрала дрожь.

- А где она? – пересилил он себя: уж он-то точно знал где.

Девочка улыбнулась, продемонстрировав охотникам редкозубую улыбку и со знающим выражением на личике, подняла указательный палец вверх, явно копируя кого-то.

- Папа сказал – на небесах.

- А твой…

- Греси! Кто там?! – прозвучал откуда-то из дома мужской голос и охотники переглянулись. Мало того, что пробраться внутрь незамеченными не получилось, так они ещё и умудрились повстречать всё колдовское семейство лицом к лицу. Тут же раздался звук быстро приближающихся шагов, и лёгшая на дверь мужская рука уверенно распахнула её. Винчестеры напряглись – чёрт, да они прямо сейчас могли бы снять проклятье с Сэма, но ребёнок…

- Вы кто такие? – с лёгкой ноткой подозрительности в голосе, спросил мужчина – отец девочки.

- Здравствуйте, мистер Морган, – мрачно вперив взгляд в лицо на против – с родимым пятном на подбородке, как и описывал его Бобби, – с откровенным недружелюбием приветствовал Дин появление того, кто разлучил его семью, но жил счастливо со своей.

Между бровями колдуна – не таким уж и сросшимися, как помнил Сэм – пролегла морщина, он нахмурился, всё с большей и большей – стремительно возрастающей – настороженностью вглядываясь в лицо старшего Винчестера.

И… Вот в глазах что-то промелькнуло – то ли страх, то ли ненависть, – а уже в следующее мгновение – УЗНАЛ! – девочка оказалась довольно грубо отодвинута назад, за отцовскую спину. Убийца или нет, но колдун защищал свою дочь.

Дин перевёл взгляд на малышку, теперь уже с откровенным испугам взиравшую на непрошенных гостей и судорожно сжимающую в потном кулачке край отцовской рубашки. Ребёнок не мог знать, что происходит, но интуитивно – она чувствовала враждебность охотников и исходящую от них угрозу.

- Может, поговорим внутри? – наконец предложил принявший решение Дин. – Это в ваших же интересах, мистер Морган.

Колдун проследил за взглядом Винчестера, мягко провёл ладонью по светловолосой головке дочери и, когда та плавно осела в его руках, кивнул.

- Следуйте за мной.

Первым внутрь прошёл Дин, ни на шаг не отставая от хозяина дома, чтобы у того не было ни единого шанса использовать что-нибудь из своего колдовского арсенала. А если что – то его рука не дрогнет, даже если придётся убить отца на глазах у дочери.

Дин, как и остальные, думал, что мужчина – Джон Морган, сын убитой Дином ведьмы и тот, кто повинен был в нынешнем состоянии Сэма, – сначала уложит дочь спать в отдельной комнате, в безопасности и как можно дальше от охотников, но тот поступил иначе. Провёл всех в просторную гостиную, уложил дочь на диван, сел рядом сам и уже потом только указал силой напросившимся гостям на оставшиеся свободными кресла рядом с журнальным столиком.

Прежде чем сесть – не отводя ни взгляда, ни пистолета, – Дин успел заметить, что все полки и журнальный столик в том числе, абсолютно чистые, без следов пыли. Что удивительно, учитывая, что жена хозяина дома, согласно их сведениям, умерла чуть меньше четырёх лет назад, оставив ему двухлетнюю дочь. Хотя, что за глупости, слишком подозрительным быть вредно, паранойя может развиться. Морган был достаточно богат, чтобы нанять горничную для уборки дома.

- Итак, что тебе от меня нужно, Дин Винчестер? – девочка спала, и у её отца не было нужды притворяться. Теперь и в голосе, и в цепком взгляде серых глаз сквозил лишь холод и расчётливая ненависть.

И Дин, и Сэм, потерявшие отца и мать по вине одного и того же демона, понимали его. Равно как и то, скольких усилий стоило этому человеку сдержаться, чтобы не напасть и не отомстить убийце своей матери.

Бобби же, повидавший на своём веку куда больше, понимал также и то, что этот колдун опасен был не столько из-за своих возможностей – среди подобных ему встречали и такие, которым не нужны были ритуалы чёрной магии и колдовские мешочки, чтобы проклясть человека, и кто знает, принадлежал ли к их числу Морган. Старого охотника больше беспокоила и пугала эта ненависть – не исчезнувшая, не демонстрируемая открыто, а холодными льдинками застывшая и затаившаяся в глубине глаз. Колдун был опасен.

- Значит, помнишь меня, ублюдок?

А вот ненависть Дина – до этого спавшая, временно усыплённая вестью о Сэме, теперь полыхала ярко как никогда – в его глазах, в его словах и в том даже, как твёрдо дуло пистолета смотрело на колдуна в его не дрогнувших ни разу руках. Но Бобби просто не видел, каким был Дин, когда умер отец. Сэм видел, и мог сравнить – тогда было страшнее. Спасибо ребёнку, пусть невольно, пусть Дин сам это вряд ли замечал и осознавал, но своим безмолвным присутствием малышка, сопящая под боком у отца, сдерживала кипящую агрессию старшего из братьев.

Морган улыбнулся – злой улыбкой, но голос не повысил.

- Разве мог я забыть убийцу моей матери? Мы квиты, Дин. Око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь, не слыхал?

- Нечего мне Библию цитировать! Око за око – и скоро весь мир ослепнет!* – повысил голос Дин, изрядно удивив Сэма своими новыми познаниями, но – замершая на миг рука на макушке заворочавшейся и чуть приоткрывшей глаза девочки, и – дёрнувшаяся тот час же от невидимого удара голова. Охотник схватился за щёку.

- Ещё раз так сделаешь – и ты покойник, – опередив брата, предупредил колдуна Сэм, и пистолет в его руках не дрожал, нацеленный строго в лоб Моргану.

- Сэм, осторожней, этот тип опасен, – озвучил свои подтвердившиеся опасения Бобби. Младший Винчестер кивнул.

- Я знаю. Выкинешь подобный трюк ещё раз, и твоя дочь станет сиротой, – это уже колдуну, но то, что это говорит Сэм, делает эти слова особенно убедительными. Дин сомневается, но Морган – верит.

- Не может… Сэм? В-винчестер? – верит, потому что чувствует. Серый взгляд становится ещё пронзительней, обеспокоенней – цепче, обшаривает чужое тело, чужое лицо. И охотники – все трое – понимают, что пусть он и видит Зака, но знает – там, внутри, Сэм.

Колдун щурит глаза, наверное, можно сказать, что он удивлён, или – доволен.

- Вот как… неожиданно.

Сэм бы и рад не отводить пистолет, но время его истекает, а под взглядом того кто проклял его, отпущенные ему песчинки падают всё быстрее на дно невидимых песочных часов. И цепи, и так ненадёжно удерживающие его душу в этом теле, истлевают и рвутся, и на один лишь миг вырвавшийся из своей тюрьмы Зак служит ответом на немой вопрос Моргана.

Минус один козырь.

Сэм берёт себя и Зака в руки. Надеяться, что Дин ничего не заметил – напрасно. Тот, наверное, затылком или открывшимся третьим оком чувствует, когда с братом что-то не то творится.

- И интересно, – рассматривая Сэма теперь так, будто он ценный экспонат, выносит вердикт Морган. – Вы ведь поэтому ко мне пришли? Сочувствую, но помочь ничего не могу, – а сочувствия в голосе-то не особо.

- А придётся, – Дин поднялся со своего места и почти вплотную – на целый шаг – приблизился к слишком уж уверенно себя ведущему колдуну. Винчестеры одного козыря лишились, но был ли такой же козырь а руках у Моргана, чтобы не чувствовать себя в опасности под нацеленными на него дулами сразу двух пистолетов? Сейчас на руках у него была только беззащитная дочь, и уже один только страх за неё должен был сделать того посговорчивее. Но.

Морган бросил обеспокоенный – чуть-чуть потерявший этой лихой самоуверенности – взгляд на спящую дочь – не на Дина и не на Сэма, – и предупреждающе приложил палец к губам.

- Тсс. Если не хотите её разбудить, то ведите себя тише, – в тон Дину велел колдун и, ничего не объясняя – всё стало ясно уже через мгновение, – указал тем же пальцем вверх, на потолок, где…

Где, с люстрой в самом центре, разбегались чёрные, твёрдой профессиональной рукой выведенные, линии пентаграммы. Дин знал такую, равно как и то, против кого она использовалась. Самому не единожды приходилось чертить, а раз – даже на Сэме опробовали…

Дина из-под пентаграммы просто смело – правда, самостоятельно, без демонического пинка со стороны кого-то из этих двоих – либо отца, либо дочери. Кого из них?.. Кто?..

- Что за чёрт? – вполголоса выругался он, уж слишком неожиданным был такой поворот событий.

- Я же попросил: будь тише, охотник! – тихим шёпотом рявкнул колдун – так ещё суметь надо. – Я не смогу повторно её усыпить, если она сейчас проснётся!

- Она одержима? – уточнил Сэм очевидное-невероятное.

Девочка – Грэси – снова завозилась, то ли устраиваясь поудобнее, то ли – просыпаясь от навязанного ей колдовского сна. Замер даже Дин, а на лицо хозяина дома было жутко смотреть – он словно дышать перестал, обречённо ожидая пробуждения дочери и вглядываясь в столь невинное, сонное пока личико.

- Теперь вы знаете, – всё таким же злым шёпотом констатировал тот, когда его дочь успокоилась, не просыпаясь перевернулась на другой бок, и утихла. Нет, не злым, усталым – безмерно. – Убирайтесь из моего дома, своими жалкими угрозами вы всё равно ничего не добьётесь.

- Но ведь она… – попытался было возразить было Сэм, но Морган не дал ему ни единого шанса договорить – сказать то, что он знал и так.

- Это не ваше дело. Если дадите слово завтра же покинуть город, то я сниму проклятье с твоего брата, Дин Винчестер. – Сидя на диване, но на старшего Винчестера, стоявшего за пределами охватывающей весь центр гостиной пентаграммы, глядя свысока, деловито, тоном, не подразумевающим ни отказа, ни изменений условий, произнёс Морган.

- В благодарность за мой милосердие вы больше не суёте нос в мои дела и дела моей семьи. Это должно устроить нас обоих.

- Дин…

- Идёт. Но проклятье ты снимешь сегодня же, – с нажимом, в тон ему, уточнил Дин. – А потом мы уедем.

Колдун замялся, обдумывая его слова, а потом кивнул – согласно.

- Вечером, когда Грэси заснёт. До тех пор, – он перевёл взгляд на растерянного от сговорчивости Дина и кипящего от негодования Сэма, – советую тебе держаться как можно ближе к своему настоящему телу. Ты ведь уже должен был заметить, что тем дальше ты от него, тем тебе хуже. Так?

Сэм промолчал. И без его ответа ясно – так. Всё так, и Морган прав. Теперь и Дину, в мелочах припомнившему все «приступы» Сэма стало ясно, что же так настораживало его с самого начала.

Пока они с Бобби не вытащили тело Сэма из его гроба, всё было в порядке, а все эти жутковатые «я чувствую» и участившиеся проявления личности Зака начались как раз после этого. Дин мысленно пообещал себе привязать Сэма к Сэму – душу в чужом теле к пустому, но живому ещё телу, – особенно если тот вздумает сопротивляться.

- Хорошо. Мы уходим, – и, не сводя глаз с колдуна, показательно убрал палец с курка, а затем и вовсе оружие убрал.
Жест доброй воли.

Морган не двинулся.

- Дин, постой! Мы что же, так и уйдём? Она же одержима! – поражённый поступком брата, Сэм ухватил того за рукав кожаной куртки.

Дин не обернулся – похоже, он уже не считал колдуна опасным, только вот непонятно пока почему. Неужели решил, что если у того своя беда, то мстить охотникам, один из которых собственноручно прострелил голову его матери и спрятал тело, не имеет смысла?..

- Посмотри на неё, Сэм. Девочке нет и семи, она просто не переживёт ритуал изгнания демона, и он это знает. Ведь так, мистер Морган? – Дин знает, что говорит. Если он и не понял сразу с чем связаны «аномалии» Сэма, то в том, что касается охоты от него не ускользнёт ни одна мелочь. Он видит в глазах колдуна – на него устремлённых – то, что когда-то было в его: страх за привязанного к стулу Сэма и неотступно преследующую мысль, что если за неделю отсутствия Мэг повредила захваченное тело, то после экзорцизма, после того как он отправит эту сучку в обратно в пекло, возможно это будет лишь мёртвое или умирающее тело его младшего брата.

- Эта пентаграмма. Она выполнена слишком мастерски, такую не так-то просто начертить, срисовывая с учебника по чёрной магии. Вы ведь не просто колдун, Морган, вы ещё и охотник, – наконец высказывает свою догадку Дин. Хотя догадкой – безумной по правде – она кажется только остальным, а он в себе уверен. Он не единожды чертил уже эти линии, он знает – где-то после третьего раза дело доходит до автоматизма и рука сама начинает выводить по дощатому полу демонический замок. Эта пентаграмма такая же – не впервой нарисованная.

Возможно, колдовские навыки и пригодились, но даже не всякая ведьма или колдун, верят в существование тварей из Ада. Этот верит и знает, и либо он сам охотник, либо кто-то из охотничьей же братии научил его этому и по необъяснимой причине оставил в живых. Тоже не смог, не рискнул, побоялся убить дитя?

Морган вопрос-утверждение игнорирует, только смотрит так, что ясно – второй раз он предлагать ничего не станет, этот шанс – последний.

- Уходите, – цедит он сквозь зубы, невольно прижимая дочь к себе чуть крепче – не заберёте… – Вы и так уже сделали здесь всё, что могли.

Дин отворачивается.

- Сэм. Идём. Он прав, мы здесь ничем не поможем.

Непонятные прощальные слова Моргана беспокоят, но переспрашивать, что он имел в виду боязно. Отчего-то Дину кажется, что он знает – догадывается – кем одержима шестилетняя Грэси. И поэтому он не хочет слышать ответ. Сейчас он, как и Сэм, чувствует лишь тот же холод.

Охотники уходят из дома. Они – все трое – знают, что не могут уехать из города, как было велено, оставив демона разгуливать на свободе, пусть даже и под присмотром. Не в их правилах оставлять дела не законченными, и знающий это взгляд колдуна жжёт им спины. Точно так же, как испепеляет сердце отца чернота в глазах его проснувшейся дочери.

* Автор фразы Граффити (Англия)

Предыдущие части можно найти по новому тэгу "Хранители покоя". Жить явно стало проще.

запись создана: 28.11.2009 в 11:17

Вопрос: Ну и как вам?

1. Аффтору респект и уважуха за классную проду?		4	(50%)
2. Аффтор, мы долго ждали и будем и дальше ждать годами! (это не вопрос, а утверждение =))		3	(37.5%)
3. Автор, ты всласть поиздевался над персонажами, пора закругляться.		1	(12.5%)
Всего:		8

@темы: супернатуралы, я стою на поле, вокруг меня трава и я её курю, бредни фаната влюблённого, неизлечимого, "Хранители покоя", мой фанфикшен

Comments

[Кана Го]

Ну а Дин, понятное дело, говорить этого не собирался. Ещё чего! Зачем портить себе репутацию крутого серийного убийцы статьёй о мелком грабеже?